ПОЭМА ПУТИ

Мир - кажется. Но выплат - требует.

И невозможна эмиграция.

Поскольку просыпаться некуда.

Везде одна и та же матрица.

Путь начинается с офорта:

"Путь Человека".

Путь - это быстро и комфортно

в кювет с разбегу.

Путь выпрямляет позвоночник

движеньем пешим,

а сердце разорваться хочет

от темпа бешенств.

Ведь выбор! Варианты, ссылки..

Как же непросто

на перепутье, на развилке,

на перекрестке.

Путь хворостиною изогнут,

завязан в узел.

Обочины его не мокнут

в небесном вкусе.

Путь бьет, юлит, перерубает.

Прицельно тычет

клинком отравленным, как Гамлет.

Не чёт, так вычет.

Путь - бесконечная надежда

сродниться с китчем.

Путь неизменно, неизбежно

геометричен:

ринг с битой тенью супермена;

икона с ликом;

порочный круг, кольцо, арена

в бродячем цирке.

Путь возвращается и длится,

таится, прячась,

и путается, и дробится

в ручьях и чащах.

Путь это путы, пытка, плетка,

проверка воли;

шершавая петля на глотку

- глотками боли.

Но это если путь - промашка

(тотально мимо),

тогда ступать, конечно, страшно

невыносимо.

Путь легок, прост, когда проверен

и выбран верно.

Скользит, как саблезубый мерин, -

иглой по вене.

Значит, первый вагон из центра, по эскалато ру

и из стеклянных дверей направо, потом налево

по переходу. Выход к торговому комплек су.

Доехать можно абсолютно на любом транспорте

- там, возле комплекса несколько остановок -

на любой из маршруток или же на троллейбусе

в сторону области, до глазной поликлиники,

где-то минут 15-20, не больше.

Там еще рядом салончик мобильной свя зи

и бензоколонка с маркетом круглосуточным,

перейти дорогу надо, немного вернуться,

дальше - вдоль бетонного забора и автостоянки

до большого здания поликлиники «внутриглазная».

Обойти здание справа, двор пересечь - и к дороге.

Потом вдоль лесополосы до собачьей площадки,

пешком идти не больше пяти минут.

Там остановка маршрутного микроавтобуса,

который ходит примерно через каждые полчаса.

Раньше за проезд брали сорок четыре рубля,

с нового года проезд вздорожал на червонец.

Автобусом ехать минут 45-50.

После строительной ярмарки будут коттеджи.

Сразу за ними – озеро, лес и хрущевки.

Тут главное не проскочить магазин «маяк».

От остановки немного вперед и направо

через дворы. Детский сад – ориентир.

Тут же аптека, интернет-салон, парикмахерская

и остановка четырнадцатого автобуса.

На нем доехать до железнодорожной платформы.

Электрички тут останавливаются, увы, не все.

Ехать три остановки, выход из последнего

вагона. Там еще продуктовый киоск на колесах.

Дальше километра четыре по проселочной через поле

через деревню до местного цементного завода.

Там остановка автобуса, только вот он

ходит крайне нерегулярно. Ну просто крайне.

Можно поймать попутку. Сотка – вполне нормально,

довезут до города вполне. А то и за так.

На автобусе если – в городе остановка Дворец

Культуры. Там еще памятник Ленину рядом.

Перемещаться в пространстве, имея в перспективе

конечную точку маршрута, - что может быть инертней?

Двигается пейзаж, чередуя чистые плоскости

с зазубринами кустов, деревьев, домов, попутчиков.

Кажется, что убежал, выбрался и устремился прямо

к цели. Но цели нет, потому возле Дворца культуры

можно купить беляш. Мороженое тоже сгодится.

Купить, съесть, стоя на стертых ступеньках Дворца.

Видишь, там тетка с коляской, где грудничок лепечет.

Спрашивать у нее о дальнейшем – бес.. бесперспективно.

Она и своей-то жизни не дарит архитектуры,

что уж говорить о знании архитектуры окрестной.

А ведь если прошествовать сквозь весь этот город,

можно попасть на пристань, в кораблике прокатиться.

Будет волна бежать. И радио-Попс канючить

о палубе теплохода, где укачало любовь.

Романтика. Невозможность, врисованная краской в забор,

где инициалы вечности вляпались в личные координаты

рисовавшего, у которого строгие взгляды на время:

плоскость, на ней воронка, осью втянутая в анонимность.

Что может быть своего у тени, у копии, у отголоска?

Ничего, кроме эфемерного обещания отраженья.

Ты и сам-то запросто можешь не отразиться, если

внутри отраженья сплошь - кредиторы, налоги, предначертанья..

Попробуй попасть в чужое внутреннее пространство.

Там словно тюремный дворик с отбросами тени на стенах.

По дворику ходят мрачные, зависимые от мнений

чужих, тошнотворные чувства. Мыслей не разглядеть.

Доел свой беляш? Отлично. Дворец обойди. Там башня.

Водонапорная. В ней ступени в прохладный подвал.

Там должен быть свет внизу. Мистерия, начинаясь

С неправильных посвящений, готова сползти в гротеск.

Внизу, в подвале есть детская пластмассовая лопатка.

Не та, что на месте крыльев отвявших, а та, чтоб рыть.

Вот ей-то и покопайся в себе. Может, осознаешь,

куда тебя рок погонит, к чему тяготенье будет.

Ну вот, потяни сильнее. Открылось? Теперь в подвал.

Да вот она и лопатка. Из желтой пластмассы. Красной?

А вроде должна быть желтой. Ну ладно. Цвет – ерунда.

Бери ее, не стесняйся. Никто же не видит, верно?

Копни покромешней. Не бойся – боли не будет.

Внутренний взгляд не похож на сапожное шило.

Внутри себя можно столько перелопатить,

но все это будет пустым и ничтожным, пока

не появится точка зренья извне. Наблюдатель.

Видишь эту немытую без определенного места в жизни?

Это твоей совести внимательная надзирательница.

Она еще курит трубку и любит глотнуть коньяку.

Пустоцвет и апатия. То есть тупик. Приехали.

Оставь в покое лопатку. Приди, наконец, в себя.

На руинах своих и каких-то чужих воспоминаний

распускается первый подснежник. Июль на исходе.

В пути звездопад - преграда

и осень - рубеж в листве.

В пути ничего не надо

бояться и ждать. На ве-

твях черных сухих деревьев

промокшие указа-

тели: "глаз о даль порезав,

слезою промой глаза".

В пути все никчемней божьей

коровки - деталь, нюанс.

Но всё оправлено в божий

природный иконостас.

Движенье пути стремите-

льно, словно бы - под откос.

В пути недостаток прыти

равен наличью колес.

Путь катится к переправе

своей через горизонт.

И не очутиться в канаве

позволит движенье вперед

(если п не алкаголь

йа п далеко пашоль)

Для пути не нужна география,

нужен первый цыничный шаг

в никуда. Улыбка лукавая

пригодится, как прочный башмак.

Для пути не нужны напутствия

и съестных припасов рюкзак,

все заменит мелодия грустная,

зазвучавшая просто так.

Для пути маршрут несущественен,

как для сердца смешон расчет.

Путь - спонтанное происшествие.

Как всегда. До сих пор. Всё еще.

На пути ни версты, ни вехи нет,

сплошь - прямою палкой - шоссе.

Небо облаком - слёз не выкинет

в пасть моей зеваке-шизе.

В небе солнце надутым шариком

неподвижно слепит и жжет.

Человек счастье враз нашарит там,

где не жаль пулю вжать в живот.

На пути счастье ржавой вывеской

не покачивается, скрипя.

И приходится эдак быстренько

залезать внутрь себя.

Путь, похожий на вскрытый скальпелем,

нагноившийся палиндром.

Взад-вперед по нему метаться нам,

все пытаясь найти свой дом.

Вместо дома - пароли, логины,

ярость, давка и птичий гвалт.

На пути виртуальны логова,

где реально - заночевать,

но не жить, но не строить планы, не

разводить ни уют, ни быт.

Вдоль пути хаотично свалены

все иллюзии - дивный вид!

По пути на пейзаж истрачено

ровно треть внутренних сил.

И поверх пейзажа невзрачная

тонким слоем размазана синь.

Купола и холмы привыкли быть

перспективой движенья вверх.

Из пейзажа душе не выломить

ни предпраздничный феерверк,

ни улыбку небесного отчима,

уложившего путь на холст.

Для пейзажа важнее прочего

неизменный внутренний рост.

Завершенность ли, окончательность

все претит куполам, холмам,

но отнюдь не душе, что чатилась

с бесконечностью пополам.

Человек на пути - шлакбаумом

наклоняется, тормозя.

И движенья, и воли мало нам,

если стать счастливым нельзя.

Большинству нужно лишь проветрится,

совершая движенья любви,

по карьерной пластаясь лестнице..

Получается, что, увы,

цель пути - тупика тенистость да

хоть какой-нибудь адрес для

регистрации. Так для Ирода,

легитимнейшего царя,

важен был тот клочок Египта, где

новорожденный скрылся враг.

Бушевали сомненья в Ироде,

избивая младенцев так,

что кривились от сострадания

лоно вод и небесный свод.

Цель пути - это мироздания

равновесье и плавный ход?

В чем же цель? Ведь так важно вовремя

оправдать этот свет в конце.

Самолюбию непокорному

выдать смысл или сбить прицел.

Цель пути - обрести бессмертие?

Самому себе доказать,

что и к тридцатисемилетию

можно все начинать с аза?

Или цель - остановка в облаке

над чистилищем в аккурат?

Пусть судьба волочит нас волоком,

цель пути - не взглянуть назад?

Нет простой и всеобщей формулы,

каждый платит, не зная цен.

Цель пути самолично и вовремя

появляется. Ибо цель -

это личный выбор идущего

(все сомнения - позади).

Сколь удача иль боль ни плющ его,

он уверен в своем пути.

Путь один и един во всех своих

перекрестках и тупиках,

вариантах сугубо взвешенных

(сумасшедших - в чужих руках).

Путь - всего лишь формальность, функция,

проектируемая вовнутрь,

всеобъемлющая иль куцая

в череде вечеров и утр.

Она может и не указывать,

не вести за собой по пятам,

а казаться или рассказывать,

что же тут-то и что же там.

Путь похож на предначертание,

игнорируемое судьбой.

В бирюлево или в чертаново

не махнуть ли и нам с тобой?

Выбрать путь или быть им выбранным,

нет существенной разни цы.

Разрываются перед выбором

здравомыслящие слепцы.

На пути - колея процессии.

Даль светла. Боль остра. Аминь.

Путеводная по профессии,

ввысь сорвалась звезда-полынь.

На пути - ни версты, ни вехи, но,

горизонтом разрезан, спит,

тот простор, где нам всем отмерено

порезвиться и - брык с копыт.

Мир уплывает из уютной гавани,

наполненной волнами, бризом, бликами..

Мир уплывает медленно и плавно,

скрипя канатом, хлопая флагом на ветру.

Мир уплывает, закрыв глаза,

вытянув хвост и крылья вдоль плавников.

Мир уплывает в конкретную вечность № 7.

От мира остается воспоминание

аромата цветка.

То есть не остается

ни

че

во